Тогда президентом федерации был Макс Мосли, который не понаслышке знает, что автоспорт опасен, ведь в 1968 году он принимал участие в гонке Формулы 2, унесшей жизнь легендарного шотландца Джима Кларка.

После 1994 года Мосли вместе с профессором Сидом Уоткинсом и другими сотрудниками FIA приложили максимум усилий, чтобы разработать и воплотить необходимые меры безопасности, изменившие Формулу 1.

«Тот уик-энд в Имоле стал катализатором перемен, происшедших на дорогах мира и однозначно спасших десятки жизней, – цитирует бывшего президента FIA агентство Reuters. – Это действительно так. Не случись этого, федерация не обратилась бы к властям Евросоюза, без этого никогда не был бы введён стандарт Euro NCAP, обязательные краш-тесты, и мы не получили бы поддержку Еврокомиссии, которая повысила стандарты безопасности. И всё это началось с трагического происшествия с Айртоном. Именно это я буду вспоминать, когда буду на склоне лет сидеть в своём кресле-качалке…

Когда в 60-х мы обращались к людям, руководившим автоспортом, и говорили, что гонке чрезвычайно опасны, они отвечали: “Ну, если не хотите, не занимайтесь этим, вас никто не заставляет. Это дело добровольное”.

Согласен, можно идти на риск, но не чрезмерный риск. А в те времена участвовать в гонках было всё равно, что находиться на передовой где-нибудь во Вьетнаме…»

Но к 1994 году у всех сложилось впечатление, что опасность стала снижаться. Почти 12 лет на трассах Формулы 1 не было происшествий с летальным исходом, и уже поговаривали, что спорт становился слишком безопасным.

«Полагаю, люди начинали думать, что уже никто не погибнет, – продолжил Мосли. – Но риск оставался слишком высоким, это было вполне очевидно. Румеется, свою роль сыграла статистика, но гонки всегда будут опасным делом. Это как с авиацией: необходимо делать всё, чтобы снизить вероятность авиакатастроф, но безопасной на 100% она никогда не будет».

После трагедии в Имоле FIA собрала группу экспертов, которые занялись научной оценкой ситуации и вынесли ряд предложений по повышению безопасности гонок. Краш-тесты были ужесточены, а скорости снижены. Были пересмотрены стандарты, в соответствии с которыми производятся шлемы гонщиков, улучшено ограждение трасс, изменён подход и к строительству автодромов, и к разработке шасси.

«Думаю, причина, по которой гибель Сенны произвела такой эффект, связана с тем, что все его считали гонщиком номер один, в том числе и другие пилоты, – заявил Мосли. – Он был очень интересной личностью, и люди его любили… Однозначно, после 1994 года общество изменилось. Когда произошло то трагической происшествие с Сенной, некоторые политики даже говорили, что Формулу 1 надо запретить. Всё гоночное сообщество бурлило. Мы не представляли, к чему это может привести…

И если задаться вопросом, что Формула 1 дала обществу, то надо признать, что наш спорт после трагических происшествий с Айртоном Сенной и Роландом Ратценбергером несомненно повлиял на улучшение ситуации с безопасностью на дорогах мира в целом… И это действительно важно».